Об именах

    В моем, уже давнем детстве, столкнулся с совершенно возмутительной ситуацией. Пока учился в начальной школе, привык, что ко мне обращаются исключительно по имени, которое мне страшно нравилось. Учитывая, что тогда мое обаяние заметно превосходило нынешнее, был удостоен самых разных уменьшительно-ласкательных  вариантов своего имени. Однако, перейдя в пятый класс, про собственное имя вспоминать почти не мог. Немудрено, в классе было четыре Александра, восемь Владимиров, три Петра и шесть Сергеев. Остальных мальчиков было ничтожно мало. Один Игорь, один Миша и один Коля. Точную пропорцию девочек уже не помню, но в основном это были Людмилы и Елены. Я сидел за одной партой с Татьяной, спереди и сзади были Нины. Ничего не имел против, однако вплоть до восьмого класса даже девочки звали меня только по фамилии. Чего то особенного в этом нет, но когда на интересную записку с надписью "Сереже С." претендуют сразу трое, это немного напрягает. Естественно, у всех были клички, но мне не нравилось, что меня зовут неправильно выдуманным прозвищем. Бился, как берсерк, разбивая носы и кулаки. Особого эффекта не было, начали окликать, соблюдая дистанцию.

    Пришел другой возраст и жил я уже в других местах, общаясь уже не только со сверстниками. Увидел, что каждое поколение переживает массовые нашествия Андреев, Машек и Дашек, Артемов и т. д.. Даже порадовался, что среди молодежи тезок стало поменьше. Тем более, что лет с двадцати меня почему то все чаще стали величать по отчеству.

    Когда пришло время подбирать имена собственным детям, меня очень поддержала жена, которой тоже не хотелось называть ребятишек модными именами. Нам удалось тогда подобрать привычные слуху и не очень распространенные имена, которые и по звучанию нам очень нравились. Спустя некоторое время обнаружилось, что именно среди их сверстников они не такие уж редкие, но все же в своих школьных классах они были единственными.

    На долгое время вопрос имени меня перестал интересовать, но в 2002 году вдруг оказалось, что в относительно небольшом коллективе вдруг образовалось девять Сергеев, включая начальника. Диапазон возрастов - от 18 до 47 лет. Более того, в своем окружении до сих пор наблюдаю ненормально большой процент тезок.

    Хорошо хоть однофамильцев мало.

Миражи города на Неве

    С детства хотел очутиться в Ленинграде. По детским ощущениям, он был неразрывно связан с безумно далекой Москвой. Впрочем из родной, бескрайней Сибири все казалось очень далеким. В шестнадцать лет, пересекая страну вдоль, более всего был удивлен тем, что из одного места, где живут люди, можно увидеть другое. Европейская Россия показалась мне тогда тесной.
    Впоследствии, когда уже жил за Кавказским хребтом, очень любил уйти в горы и часами смотрел на необъятный простор с селениями и городами, тающими в воздушной дымке. Над горизонтом висела в невообразимой дали пара Араратов, большой и малый. Великолепная страна моей юности так и не стала для меня родной, хотя и чужой быть перестала. В конце концов, уезжая и возвращаясь, я вернулся в Россию и вновь не на свою родину. Родина осталась в далеком детстве и родительского дома в Сибири нет. На долгие годы меня притянула Москва.
    Здесь я женился и вырастил детей. Москва приняла большую часть моей жизни и стала совсем родным городом. Здесь я испытал счастье, здесь же я узнал, как может быть плохо. Я работал, жил очень насыщенно, приобрел и потерял многих друзей и не сумел завести врагов. Москва стала моим городом и хотя я часто ее ругаю, все же люблю больше, чем любое другое место. Пару десятков лет я вообще не пересекал границы Московской области. Я побывал в разных концах нашей страны, поездил немного по заграницам, но мне так и не удалось увидеть Ленинград, о котором мечтал в детстве.  Не сложилось, хотя много раз приглашали друзья и знакомые.

16 октября 2009 года.

    В середине октября 2009 года произошло странное событие. После очередного невыездного десятилетия почти случайно поехал в вольную командировку в Санкт-Петербург. В известной японской фирме вдруг обнаружилась вакантное место в команде, выезжающей на выставку и каким то образом туда пригласили и меня. На один день. Мне не удалось познакомиться с Ленинградом, но судьба все же свела меня с Санкт-Петербургом.

Белое безмолвие

    В Подмосковье выпал снег и уже не раз. В лесу тишина и все вокруг усыпано слепяще белым снегом, отчего то, что осталось, кажется совсем черным. День заметно удлинился и уже не переходит из рассвета в закат. В первый раз за много дней вышел на прогулку не среди ночи. Днем слегка светило солнце и в небе мелкими кусочками пробивалась голубизна.

    С утра много читал, ел порошки, кашлял и одуревшая от болезни голова запросила свежего воздуха. Оделся тепло, вышел на улицу и потихоньку потащился в заснеженный лес. Воздух был не слишком холодный. Я расталкивал ногами пушистый снег и шел по засыпанной лесной дорожке, вдыхая пьяняще чистый воздух. Стоя по колено в снегу, смотрел вверх на прогнувшиеся под снежными валиками ветви и вспоминал таежное детство, слушая тонкую и необъятную тишину. Где то вдали что то поскрипывало в недвижном воздухе и было хорошо и покойно.
    Гул низко летящего вертолета разрушил очарование момента и сразу стали слышны проезжающие вдалеке за лесом автомобили и мое сиплое дыхание. И мысли стали совсем другими. Внутри жестким ритмом зазвучали собственные стихи, написанные в часы душевных потерь.

    Я в плену у своих стихов. Они все время возвращают меня к утраченному.

    Долго стоял, курил, обжигая злым дымом верхушки легких и стряхивая пепел на девственно чистый снег. Жгучая обида медленно колыхалась внутри, постепенно заполняя жаром сердце. Оттого, что обижаться не кого и не на что, легче не становилось. Все внешние звуки давно затихли, гулкий стук сердца и свист воздуха в груди заполнили окружающую тишину. Холодный воздух, тишина и белый снег вокруг. Пустота в душе и пустота снаружи. Дом совсем рядом, но вокруг все равно холодная белая необъятность. Я вырвался из плена нахлынувших чувств.

    Впереди еще целая жизнь. Наверно не такая долгая, как позади. Неважно. День последний начинается так же, как день первый.

Памяти шарпея

    Я признателен людям, так живо среагировавшим на мои слова о необычайной собаке, ушедшей из жизни недавно. Я признателен моим читателям, разделившим мою душевную боль и тоску. У меня еще не было так много посетителей ни на одном из постов моего блога. Я удивлен и бесконечно признателен вам за это. В течение суток не было минут, чтобы кто нибудь из вас не читал мой короткий предыдущий рассказ об Асакти Радже.

    Его имя - Раджа, но мне всегда хотелось его уважительно называть с именем линии/династии. Мы в разговорах выдумывали разные ласкательно-уважительные имена, которые он воспринимал как наши человеческие глупости. Мне хочется рассказать вам всем о том, какой это был ПЕС. Боюсь, что мне это будет не под силу. Я ведь провел с ним только чуть больше трех месяцев из пяти с половиной лет его жизни.

    Мы впервые встретились с ним полтора года назад и общались чуть больше недели. Спустя год я встретился с ним вновь. За это время многое произошло в моей жизни. Я пережил тяжелую болезнь и приехал к моим друзьям за чистым воздухом. Раджа встретил меня просто - встав на задние лапы, он обнял меня передними, мягко и бережно прижав мое запястье своими акульими зубами. Из города мы уехали на дачу под Волгоградом, где и провели все лето до осени. Раджа учил меня заново подолгу ходить, с бесконечным терпением поджидая, пока я отдышусь. Он вытаскивал меня на крутом подъеме с берега Волги, со снисхождением и сочувствием оглядываясь на слабосильного И.О. хозяина. Он контролировал территорию дачи долгими бессонными для меня ночами, с укоризной глядя мне в глаза, когда я падал духом. Он шалил по своему, по собачьи, заставляя меня удивляться, как существо с таким мудрым и пугающе проникновенным взглядом может быть таким ребенком-зверем. Раджа вновь научил меня пониманию ценности каждой секунды жизни и помог проснуться утраченным за время гипоксии воспоминаниям.

    Я не склонен очеловечивать животных, скорее я склонен считать, что люди своим расистским антропоморфизмом оскорбляют других живых непризнанием их особого разума. Мы, люди создали другие виды живых существ, в своей самодовольной гордыне считая их предназначенными для выполнения наших прихотей. Как многие родители считают своих детей неразумным продолжением себя. Они другие, наши спутники. Они наши дети и они живут с нами и ради нас своей собственной жизнью, проходя свой, непостижимый для нас путь.

За тех, кто в пути...

Я хочу пожелать удачи тем, кто сейчас в пути. Неважно по каким причинам они сейчас в дороге.

Может они едут туда, где их никто не ждет.
Может быть, они едут к себе домой.
Может быть они никуда не едут, но все равно в пути.

Асакти Раджа

    Три недели назад умер пес.

Я провел с ним лето на берегу Волги. Он заботился обо мне три месяца и помогал выздоравливать, выводя меня на долгие прогулки. Великолепный древний шарпей Асакти Раджа. Он разговаривал со мной, явно понимая меня лучше, чем я его. Мне кажется, что самый древний праязык состоял только из горловых звуков и смысл очень менялся в зависимости от высоты тона. Я научился воспроизводить некоторые сложные звукосочетания, так и не понимая своим человеческим разумом их смысл. Теперь, когда я говорю их знакомым собакам, они крайне живо реагируют на них, нервно пытаясь что то мне сообщить. Раджа пытался повторять и человеческие слова, но голосовой аппарат не позволял это сделать достаточно внятно. Я провел с ним много бессонных ночей и он делил со мной мою тоску, по мере сил объясняя, что не нужно выдумывать всякие человеческие глупости.

К сожалению, не очень хорошо видно. Раджа разглядывает свой свежий портрет на экране компьютера.

В нем сочетались необычайные качества - древняя мудрость, прячущаяся в глубоких нечеловеческих глазах, по детски необъятная способность радоваться, абсолютная целеустремленность собачьего вожака, сочетающаяся с необыкновенным достоинством. Я горжусь тем, что был в числе его близких и мне досталась небольшая доля его любви.